Ноздрев

Таких людей, как Ноздрев, всякому приходилось встречать немало. Они называются разбитными малыми, считаются еще в детстве и в школе хорошими товарищами, но при этом бывают весьма больно поколачиваемы.

В их лицах есть что-то открытое, прямое, удалое. Они скоро знакомятся: не успеешь оглянуться, как они уже говорят тебе «ты». Кажется, что дружбу заведут навек, но почти всегда так случается, что подружившийся подерется с ними в тот же вечер на дружеской пирушке.

Ноздрев в тридцать пять лет был таким же, каким был в восемнадцать и двадцать: он любил погулять. Дома он больше дня никак не мог усидеть. Чуткий нос его слышал за несколько десятков километров, где была ярмарка со всякими приемами и балами. Ноздрев в мгновение ока был там, азартно спорил и заводил сумятицу за карточным столом, потому что имел страсть к картам. Играл он не совсем честно, и часто все оканчивалось тем, что Ноздрева били или же задавали трепку его густым и очень красивым бакенбардам. Иногда он возвращался домой только с одной бакенбардой, при этом довольно редкой. Но здоровые и полные щеки его так хорошо были устроены, что бакенбарды скоро вырастали вновь и были даже лучше прежних. Странным было то, что через некоторое время Ноздрев как ни в чем не бывало опять встречался с теми приятелями, которые его поколотили, и ни одним словом не напоминал о произошедшем.
Ноздрев был в некотором отношении человек исторический. Ни на одном приеме, где он присутствовал, не обходилось без истории. Что-нибудь непременно происходило: или выведут его под руки из зала жандармы, или вытолкают свои же приятели. Если же этого не случится, то Ноздрев мог наврать и нагородить такой чепухи, что самому делалось совестно. Например, вдруг скажет, что у него есть лошадь с какой-нибудь голубой или розовой шерстью, или придумает еще что-нибудь.

Есть люди, имеющие страсть навредить ближнему без всякой причины. Эту странность имел и Ноздрев. Тому, кто ближе с ним сходился, он скорее всех начинал вредить. Ноздрев распускал небылицы, глупее которых трудно выдумать, расстраивал свадьбу, торговую сделку или вовсе считал вас своим врагом. Но если вы случайно встречались с ним, то Ноздрев обходился с вами вновь по-дружески и даже спрашивал: «Почему никогда ко мне не заедешь?»

Ноздрев во многих отношениях был многосторонний человек. В первые минуты знакомства он предлагал вам ехать куда угодно, организовать любое коммерческое предприятие, менять все на все. Ружье, собака, лошадь — все было предметом обмена. Но предлагал он это не для личной выгоды, а просто от какой-то неугомонности характера.

Если на ярмарке Ноздреву посчастливилось обыграть какого-нибудь простака в карты, он накупал кучу всего, что первым попадалось ему в лавках на глаза. Хомуты, платки, лошадей, изюм, серебряный рукомойник, голландскую ткань, муку, табак, пистолеты, селедку, картины, точильный инструмент, сапоги, посуду покупал Ноздрев, пока у него хватало денег. Однако редко случалось, чтобы все покупки были довезены до дому. Почти в тот же день накупленное спускалось другому игроку. Иногда к этому даже прибавлялась собственная трубка, а в другой раз коляска с кучером и лошадями. После этого сам он отправлялся искать какого-нибудь приятеля, чтобы воспользоваться его экипажем.

Вот каким человеком был Ноздрев! (495 слов)