- Решебники
- Изложения по русскому языку
- Расскажи, ветеран
Расскажи, ветеран
Где-то в столе у моего отца, может, и сейчас еще хранятся старые погоны фронтовых лет с тремя звездочками старшего лейтенанта. Помню, в детстве, когда он уходил на работу, мы иногда тайком доставали сверток, бережно разворачивали его и осторожно прикасались к этим звездочкам. И старший брат (он уже был школьником) с какой-то настороженностью произносил слово — «война». Он уже знал, что это такое.
То ли по рассказам старших, то ли из первых обрывков собственной памяти почти отчетливо представляю себе, как в доме зажигали на столе по вечерам дымящую коптилку из старой снарядной гильзы и мать принималась за трудную работу — разрезать на несколько частей, по числу пар глаз, жадно глядевших на ее руку, ломоть хлеба.
Отец, конечно, должен помнить это лучше, ведь он тоже сидел за тем столом. Он вернулся издалека, усталый, потушив огонь войны. И теперь сидел здесь, едва успев смахнуть с сапог пыль, принесенную из самого Кенигсберга.
Не так просто заживает память о войне. И не так просто заживает боль. В отцовском столе среди других наград лежит медаль «За взятие Кенигсберга». И ноет у отца старая рана. Так ноет, что как-то почти весь год пришлось ему пролежать в постели. Попробуй, забудь те дни.
Потому и помнятся небогатый послевоенный ужин и лепешки из свеклы, испеченные матерью, когда не хватало хлеба, коптящий светильник из гильзы. Все помнится.
А время мчится вперед. У тебя, ветеран, внучка в школу пошла. Зайди к ней в класс, расскажи, что такое война и победа. Обо всех говори: о живых и мертвых. Пусть слушают. Пусть знают и помнят. Пусть допоют песню павших и подтянут молодыми голосами припев вашей песни ветеранов «Идет война народная ».
Всем людям говори, ветеран. Венграм — о том, как спасал их белорус Лисюк из полесского села Жичин, сапер, оставивший там, на их озере Балатон, оба своих глаза и обе руки. Болгарам, румынам и австрийцам — о том, как гнал врагов с их земли танкист Николай Хотько. Рассказывай, ты имеешь на это право.
Жаль, что в нашем маленьком Мстиславле даже 9 Мая не бывает салюта. Но я знаю, отец, что ты включаешь в этот день свой телевизор и смотришь, как полыхают огни праздничного салюта в небе столицы. Это в честь тебя, отец. И в честь братьев твоих и товарищей, тех, что вернулись и не вернулись. Пройдись же по родному городу, как тогда Шел в сапогах, пропыленных под крепостью Пилау и Кенигсбергом. Вспомни дорогу, по которой спешил домой, вспомни обгоревшие трубы и пустынную, без домов, улицу нашу. А ведь как отстроился город! Был ли он когда-нибудь таким красивым, молодым! Посмотри на него из той далекой поры, отец. Иди по чистым улицам, и пусть весело и почтительно здоровается с тобой детвора.
Только достань и прикрепи на выходной костюм награды. И орден свой, и медали: «За оборону Москвы», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга». (454 слова)
По В. Легонькову
То ли по рассказам старших, то ли из первых обрывков собственной памяти почти отчетливо представляю себе, как в доме зажигали на столе по вечерам дымящую коптилку из старой снарядной гильзы и мать принималась за трудную работу — разрезать на несколько частей, по числу пар глаз, жадно глядевших на ее руку, ломоть хлеба.
Отец, конечно, должен помнить это лучше, ведь он тоже сидел за тем столом. Он вернулся издалека, усталый, потушив огонь войны. И теперь сидел здесь, едва успев смахнуть с сапог пыль, принесенную из самого Кенигсберга.
Не так просто заживает память о войне. И не так просто заживает боль. В отцовском столе среди других наград лежит медаль «За взятие Кенигсберга». И ноет у отца старая рана. Так ноет, что как-то почти весь год пришлось ему пролежать в постели. Попробуй, забудь те дни.
Потому и помнятся небогатый послевоенный ужин и лепешки из свеклы, испеченные матерью, когда не хватало хлеба, коптящий светильник из гильзы. Все помнится.
А время мчится вперед. У тебя, ветеран, внучка в школу пошла. Зайди к ней в класс, расскажи, что такое война и победа. Обо всех говори: о живых и мертвых. Пусть слушают. Пусть знают и помнят. Пусть допоют песню павших и подтянут молодыми голосами припев вашей песни ветеранов «Идет война народная ».
Всем людям говори, ветеран. Венграм — о том, как спасал их белорус Лисюк из полесского села Жичин, сапер, оставивший там, на их озере Балатон, оба своих глаза и обе руки. Болгарам, румынам и австрийцам — о том, как гнал врагов с их земли танкист Николай Хотько. Рассказывай, ты имеешь на это право.
Жаль, что в нашем маленьком Мстиславле даже 9 Мая не бывает салюта. Но я знаю, отец, что ты включаешь в этот день свой телевизор и смотришь, как полыхают огни праздничного салюта в небе столицы. Это в честь тебя, отец. И в честь братьев твоих и товарищей, тех, что вернулись и не вернулись. Пройдись же по родному городу, как тогда Шел в сапогах, пропыленных под крепостью Пилау и Кенигсбергом. Вспомни дорогу, по которой спешил домой, вспомни обгоревшие трубы и пустынную, без домов, улицу нашу. А ведь как отстроился город! Был ли он когда-нибудь таким красивым, молодым! Посмотри на него из той далекой поры, отец. Иди по чистым улицам, и пусть весело и почтительно здоровается с тобой детвора.
Только достань и прикрепи на выходной костюм награды. И орден свой, и медали: «За оборону Москвы», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга». (454 слова)
По В. Легонькову