Сравнительная характеристика образов кутузова и наполеона

Образ кутузова

лучшие черты народа воплощены в образе народного полководца Михаила Илларионовича Кутузова. В отличие от исторических деятелей типа Наполеона и Александра, думающих о славе, власти, величии и глубоко враждебных человечеству, Кутузов, в изображении Толстого, не только способен понять простого человека, он сам — простой человек.

Сопоставим две сцены. В Москву приезжает царь, дабы своим присутствием воодушевить москвичей, вдохновить их на патриотические подвиги (на самом деле под этим предлогом умные люди поспешили удалить царя из армии, чтобы он там не мешал). Толпы москвичей — купчихи, дьячки, продавцы кваса, чиновники, мещане, дворовые девушки, — обезумев, давя друг друга, приветствуют царя. Чувство стадного восторга, бессмысленного и дикого, которое овладело толпой, передалось и Пете Ростову. Чтобы увидеть "царя-батюшку", он "поднимался на цыпочки, толкался, щипался"; "сам себя не помня, стиснул зубы и, зверски выкатив глаза, бросился вперед... как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками "ура!"

Словно страшный призрак будущей Ходынки1 возникает в этой сцене. Энтузиазм толпы не производит на нас впечатления близости, единения царя с народом. В этой сцене проявляется скорее глуповское начальстволюбие. Именно поэтому мы видим не просветленные, не радостные, а зверские лица.

Отвратительна фигура царя, который бросает с балкона обезумевшей толпе бисквиты. Из-за каждого кусочка этих бисквитов и кучер в поддевке, и Петя, и какая-то старушка готовы убить друг друга."Царь спокойно смотрит на свалку, на упавшую старуху, которая продолжает ловить бисквиты, лежа на земле, смотрит на свой "добрый народ" и не понимает, какая пропасть отделяет его от этой восторженной толпы.

Так рисуется встреча императора с народом.

Вспомним другую встречу. В морозный, ясный день, после Красненского сражения, Кутузов проезжает среди войск. Внимание его привлекают два пленных француза, разрывающих руками сырое мясо. "Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что-то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой". Вид этих людей подтверждает его мысли об историческом значении происходящего: победа заключается не только в том, что враг окончательно разгромлен, но и в том, что русский солдат устоял в смертельной схватке, сохранив нравственное чувство, и не склонен добивать поверженного врага. Люди, солдаты, народ — вот кто интересует Кутузова. Поэтому он даже не понимает, зачем ему указывают на французские знамена, якобы являющиеся главным признаком победы.

В речи своей, обращенной к преображенцам, Кутузов говорит именно о внутреннем, нравственном значении совершившегося. И говорит он то, что чувствуют все: "Сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное именно этим стариковским, добродушным ругательством, — это самое чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком". Восторженные крики солдат здесь, в этой сцене, совсем не то, что крики толпы, ловившей царские бисквиты.

В облике Кутузова Толстой прежде всего отмечает его простоту, обыкновенные черты старого человека, "дедушки", как его называет Малаша. Ничего от повелителя народов нет в этом полном, рыхлом старике, в его сутулой фигуре, в его ныряющей тяжелой походке. Но сколько в нем добра, простодушия и мудрости! Вспомним его, когда он говорит с солдатами: "Лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз". Такова же и речь Кутузова, "простодушно-стариковская речь", понятная и близкая каждому (без всяких шуток и прибауток, какими щеголял граф Растопчин). Просто, задушевно обращается фельдмаршал к солдатам. "Перестал говорить главнокомандующий, — замечает Толстой, — а заговорил простой, старый человек, очевидно что-то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам". "Человек", "товарищ" — вот слова, определяющие характер взаимоотношений Кутузова и солдат.

Для Толстого Кутузов — идеал исторического деятеля и идеал человека. "Трудно вообразить себе цель, более достой-ную и более сдпадакэщую с волею всего народа", — пишет Толстой о той щии, дсэстижению которой посвятил себя Кутузов. Противопостав.ляя его Наполеону, писатель говорит: "...он, вообще ниюго н е говорил о себе, не играл никакой роли, казался вседа саьаым простым и обыкновенным человеком и говорил амые "простые и обыкновенные вещи". Вся его деятельносвбылж направлена не на возвеличение своей особы, а на то, чтобы победить и изгнать врага из России, "облегчая, насюько виозможно, бедствия народа и войска".

Писатель сп~ашиввает: как мог этот старый человек "угадать так верно иичен~ие народного смысла события, что ни разу во всю свои деятельность не изменил ему?" И отвечает: "Источник этой иеобьячайной силы прозрения в смысл совершающихся япений лежал в том народном чувстве, которое он носил в абе всэ всей чистоте и силе его. Только признание в нем этюд чув:ства заставило народ такими странными путями его, всеми.лости находящегося старика, выбрать, против воли царя, в гпредставители народной войны".

Так создает Ълстспй образ великого и простого человека. Образ Кутуева и сторически правдив. Однако немало спорного в размышлениях писателя о деятельности замечательного полювод~да. Отрицая военную науку, возможность предвидел ход сражения и руководить им по правилам этой науки, Толс-той утверждает, что Кутузов не руководил военными событиями — он заботился лишь о поддержании боевою дута солдат и офицеров. Вот что думает о фельдмаршал~князю Андрей — выразитель мыслей автора: "вместо ума" у Кутузова "одна способность спокойного созерцания ходюсобы-тий"; "У него не будет ничего своего. Он ничего не пуидуммет, ничего не предпримет... но он все выслушает, все лпоминит, все поставит на свое место, ничему полезному н~поме шает и ничего вредного не позволит". Но даже в этихслова~г Болконского — невольное признание активной рли Кутузова. Князь Андрей считает, что Кутузов "умеет ~трепаться от участия в... собь"тиях™, — но если он "все поставит на свое место", если он "не помешает", "не позволю", значит, он не пассивный созерцатель,— он действует.

Именно таты мул:рым деятелем, а не созерцателем рисует писатель К~тузова на Бородинском поле.

Сидя на покатой ковром лавке, с понуренной седою головой, Кутузов всред оточен, спокоен, и лицо его отражает внутреннее напракенле. Главная его забота — о духе войска, который он и гремит ся всеми силами поддержать.

Направив на передовую позицию принца Виртембергского, Кутузов отменяет свое распоряжение, так как принц, еще не доехав до места назначения, потребовал подкреплений. И на Семеновские флеши послан храбрый и скромный Дохтуров. Ложную весть о пленении Мюрата Кутузов спешит сообщить войскам, чтобы убедить их в близости победы, в чем он и сам не сомневается. Увидев по лицу Щербинина, что привезенная им весть тревожна, Кутузов незаметно отводит его в сторону, чтобы скрыть неприятное известие от окружающих. Особенно показательна гневная вспышка Кутузова, услышавшего от Вольцогена о поражении. Разве можно назвать пассивным созерцателем человека, который так выражает свои чувства: "Вы видели? Вы видели? .. Как вы... как вы смеете! ..— делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. — Как смете вы, милостивьгй государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете..."

Далее, утверждая, что неприятель побежден, Кутузов велит писать приказ об атаке на завтра. "И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись".

Толстой пишет: "То, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека".

Вглядываясь внимательно в образ Кутузова, мы еще глубже можем понять, что особенно ценил Толстой в людях, в чем он видел истинную красоту человека. Величие Кутузова — исторического деятеля определяется его человеческими качествами: сердечностью, добротой, способностью сочувствовать людям, просто и ласково говорить с ними. Ведя народ к победе, он "направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их".

В единении с народом, в истинном гуманизме, в простоте, добре и правде" раскрывается величие и красота души полководца Кутузова, как и любого человека.